А потом оборотни навалились на нее всей стаей, похоронив под лавиной мохнатых шкур и сверкающих клыков. Когда минуту спустя они разошлись, на месте схватки остались только бесформенные клочки, по которым я не опознал бы, кому они принадлежали. Желудок мой неприятно сжался, и я заставил себя отвернуться, пока меня не стошнило.
Подхватив Мерил подмышки, я потащил ее к ближайшему складу.
— Помогите мне! — рявкнул я Хвату, и он перехватил ее у меня, выказав неожиданную для своего роста силу.
— О Боже, — всхлипывал Хват. — Господи, Мерил, Господи…
— Все не так страшно, — выдохнула Мерил, когда мы вдвоем затащили ее за угол здания. — Успокойся, Хват, это не страшно.
Я достал из кармана светящуюся трубку и осмотрел рану. Джинсы пропитались кровью, черной в зеленом свете лампы, но не так сильно, как могло бы быть. Поискав, я нашел длинную царапину на бедре и присвистнул.
— Вам повезло, — заметил я. — Вас только чуть задело. И кровь, похоже, не слишком идет, — я осторожно постучал по ее ноге. — Чувствуете?
Она поморщилась.
— Вот и хорошо, — кивнул я. — Оставайтесь здесь. Хват, побудьте с ней.
Я оставил свою сумку у них и достал револьвер. Я держал его стволом вниз, проверяя одновременно, готов ли мой браслет в любое мгновение выстроить вокруг меня защитное поле — на случай новых выстрелов. Я не поднимал пистолет. Меньше всего мне улыбалось ненароком угробить себя отрикошетившей от щита собственной пулей.
Стоило мне выйти из-за угла, как я услышал короткий вопль и хор волчьих голосов. В луче оброненного Хватом фонаря показался один из волков — он взял фонарь зубами и вместе с ним затрусил ко мне.
— Там все чисто? — спросил я его.
Тяжелая волчья голова пару раз опустилась и поднялась, кивая, а потом бросила фонарь к моим ногам. Я подобрал его. Волк коротко рыкнул и побежал обратно в сторону причала.
— Ты хочешь, чтобы я шел за тобой? — спросил я, нахмурившись.
Он закатил глаза и снова кивнул. Я двинулся следом.
— Если выяснится, что это кто-то из вас, собачки, свалился в колодец, я возвращаюсь домой.
Волк вел меня прямиком на тот самый причал, куда показывал камень. Там я обнаружил молодого человека в черных брюках в обтяжку и белой куртке — он лежал на земле, а вокруг него стояли ощетинившимся кольцом волки. Он прижимал к животу окровавленную руку и тяжело дышал. Рядом валялись на земле винтовка и разбитые темные очки. Он посмотрел на меня, и белое как мел лицо его скривилось еще сильнее.
— Туз, — сказал я. — Так это ты нанял вурдалака.
— Не знаю, о чем это вы, — солгал он. — Уберите от меня этих своих бестий, Дрезден. Пустите меня.
— Я опаздываю, Туз, так что мне некогда разговоры разговаривать, — я кивнул ближнему волку. — Откуси ему нос.
Туз взвизгнул и опрокинулся на спину, закрыв лицо обеими руками. Я подмигнул волку и сделал шаг вперед, остановившись прямо над подкидышем.
— Или лучше уши? Или пятку? Как считаешь, Туз? Что скорее развяжет тебе язык? Или лучше все сразу, а?
— Идите к черту, — огрызнулся Туз. — Делайте что хотите, ничего я вам не скажу. Пошли вы, Дрезден…
За моей спиной послышались шаги. К нам, прихрамывая, подошла Мерил и остановилась, потрясенно глядя на Туза. Рядом с таким же ошеломленным выражением лица замер Хват.
— Туз? — произнес Хват. — Это ты? Ты стрелял в Мерил?
Бородатый подкидыш поперхнулся и отнял руки от лица, уставившись на Хвата с Мерил.
— Мне очень жаль. Мерил, это случайно вышло. Я не в тебя целился.
— Ты пытался убить Дрездена, — негромко сказала Мерил. — Единственного, не считая Рона, человека, который согласился свернуть с пути, чтобы помочь нам. Единственного, способного помочь Лилии.
— Да не хотел я! Это они такую цену назначили.
— Кто назначил? — все тем же ровным голосом спросила Мерил.
Туз нервно облизнулся; глаза его бегали из стороны в сторону.
— Я не могу… не могу сказать. Они меня убьют.
Мерил сделала шаг вперед и ударила его ногой в живот. С размаху. Туз сложился пополам, и его стошнило. Он даже не мог вздохнуть, чтобы закричать.
— Кто назначил? — повторила она.
Туз промолчал, и она отвела ногу назад — словно для нового удара. Туз вскрикнул.
— Постой, — всхлипнул он. — Подожди.
— Я жду, — сказала Мерил.
— Господи, я все скажу. Я скажу, Мерил. Это все вампиры. Красная Коллегия. Я искал защиты от Слейта, от этой сучки Мэйв. Они сказали, если я избавлюсь от чародея, они все устроят.
— Вот ублюдки, — пробормотал я. — Значит, это ты нанял Тигрицу.
— Мне не оставили выбора, — канючил Туз. — Если бы я этого не сделал, они бы сами убили меня.
— У тебя был выбор, Туз, — тихо произнес Хват.
Я покачал головой.
— Откуда ты знал, что мы окажемся здесь?
— Красные, — всхлипнул Туз. — Они сказали мне, где вы будете проходить. Только не сказали, что вы будете не один. Мерил, пожалуйста. Мне жаль.
Она смотрела на него лишенным выражения взглядом.
— Заткнись, Туз.
— Послушай, — вскинулся он. — Послушай, давай сматываться отсюда. Идет? Мы, трое — мы можем выпутаться из этого. Надо сматываться, пока еще не поздно.
— Не понимаю, о чем это ты, — сказала Мерил.
— Понимаешь, — Туз подался к ней; глаза его горели лихорадочным блеском. — Ты же чувствуешь это. Ты слышишь, как она зовет нас. Ты слышишь это точно так же, как я. Королева зовет нас. Всех нас, всех с Зимней кровью.
— Она зовет, — сказала Мерил. — Но я не пойду.
— Ну, не хочешь бежать, так хоть подумай о том, что нам делать. После битвы Мэйв со Слейтом ведь снова примутся за нас. Но если мы продемонстрируем свою верность…
Мерил снова лягнула Туза в живот.
— Дрянь помойная. Ты только о себе и думаешь. Прочь с глаз моих, пока я тебя не убила.
Туз захрипел и отчаянно замотал головой.
— Но…
— Живо! — рявкнула Мерил.
То, как она произнесла это, заставило Туза на четвереньках отползти в сторону. Оказавшись от нас ярдах в десяти, он поднялся и, прихрамывая, побежал прочь. Волки вопросительно посмотрели на меня, но я покачал головой.
— Пусть бежит.
Мерил передернула плечами и задрала лицо к дождю.
— Ты как, в порядке? — спросил Хват.
— Сейчас буду, — отозвалась она. Может, это мне показалось, но голос ее звучал чуть ниже, грубее. Как у тролля. Ох… — Идем же, чародей.
— Ага, — встрепенулся я. — Э… Да, — я поднял камень Привратника и, следуя его указаниям, повел свой отряд — дюжину волков и двух подкидышей — в самый конец длинного пирса. Не доходя двух-трех шагов до обреза причала, я остановился. Меня не окружало ничего кроме холодных вод озера Мичиган и бушующей грозы. Камень дернулся и вытянул свою серебристую нить почти горизонтально.
— Ну, — буркнул я, — так я и думал, — я вытянул руку вперед и ощутил нечто, покалывание энергии, клубившейся прямо передо мной. Я сделал шаг вперед, и она сделалась осязаемее, крепче. Я чуть напрягся и послал вперед, навстречу этой силе, небольшой заряд воли.
Яркое, как лунный свет, переливающееся сияние возникло передо мной, обрисовав прозрачный как лед лестничный марш — он начинался на обрезе пирса и поднимался вверх, в облака. Я сделал еще шаг вперед и поставил ногу на нижнюю ступеньку. Она выдержала мой вес. Я оторвал вторую ногу от причала и стоял теперь на прозрачной ступени, над взбитыми ветром и дождем волнами озера Мичиган.
— Уау! — выдохнул Хват.
— Значит, мы поднимаемся? — спросила Мерил.
— Ву-уф, — сказал Билли-Оборотень.
— Пока мы молоды и прекрасны, — сказал я и шагнул на следующую ступеньку. — Что ж, пошли.
Глава тридцатая
Порой самые потрясающие вещи кажутся нам совсем обыденными. Я хочу сказать, если подумать, скажем, перелет на реактивном лайнере — чертовски потрясающая вещь. Вы садитесь в самолет, а он, используя всего лишь разницу давления воздуха на поверхности крыла, превозмогает притяжение целой планеты и летит на расстояния, одолеть которые другими способами, казавшимися естественными на протяжении веков, можно только за месяцы, а то и годы. Вы несетесь над землей со скоростью, достаточной, чтобы мгновенно убить вас в случае, если вы вдруг врежетесь во что-то, да и дышать-то вы можете только потому, что кто-то соорудил достаточно прочную консервную банку, чтобы удержать в ней необходимое количество воздуха. Сотни миллионов человеко-часов работы, борьбы, изысканий, крови, пота, слез и жизней навсегда вошли в историю воздушных путешествий и совершенно преобразовали лицо нашей планеты и общества.