Выпало несколько перевязанных нитками пучков волос, вместе с маленьким металлическим предметом.

Молли резко вздохнула.

— Он велел передать тебе, что он забрал твоих друзей, — сказала Сарисса тихо.

Я разглядывал пучки волос, один за другим. Жёсткие, чёрные, слегка вьющиеся волосы, тронутые сединой. Баттерс. Рыжие волосы — роскошные, кудрявые. Энди. И длинный, мягкий, слегка волнистый локон чисто белых волос. Я поднёс его к носу и вдохнул аромат. Клубника. Я тихо выругался.

— Кто? — спросила Молли, в её голосе сквозила тревога.

— Жюстина, — произнёс я.

— О, Боже.

Я поднял металлический предмет. Простая крышка от бутылки, немного помятая с того края, где её открывали.

— И Мак, — тихо сказал я. — Он следовал за мной по пятам всюду, где я был. И забрал кого-то из каждого места.

— Он велел передать тебе, что обменяет их всех на тебя, если ты сдашься ему до захода солнца, — сказала Сарисса.

— А если я этого не сделаю? — спросил я.

— Он отдаст их кости Ободранной башке, — прошептала она.

Глава 36

В комнате воцарилась тишина.

— Ясно, — нарушил её я. — Всё, этот клоун меня достал, сыт по горло.

Молли взглянула на меня, в её глазах застыла тревога:

— Ты уверен?

— Этот парень заставляет своих дружков окунать его шляпу в кровь других людей.

— Иногда с сидхе можно заключить сделку, — сказала Молли.

— Но не в этот раз, — твёрдо сказал я. — Если мы пойдём на сделку, он будет держать своё слово лишь формально, и всё равно сделает всё для того, чтобы они не выжили. Единственный способ вернуть наших друзей — это вытащить их из его лап.

Молли скривилась, но секунду спустя кивнула.

Я взял все пряди волос и аккуратно выложил в ряд на столе.

— Молли.

— Сделаю, — ответила она, подбирая их.

— Что вы собираетесь делать? — спросила Сарисса, широко раскрыв глаза.

— Подонок был довольно добр ко мне, предоставив немного свежесрезанных волос моих друзей, — сказал я. — Я использую их, чтобы выследить его и сорвать его планы.

— Сорвать планы? — переспросила Сарисса.

— Сорвать планы, — подтвердил я. — Не дать кому-то что-то осуществить, посредством безвозмездного применения насилия к его драгоценной персоне.

— Думаю, у этого понятия всё же несколько другое определение, — заметила Сарисса.

— Сегодня — такое, — ответил я и несколько повысил голос:

— Кот Ситх. Мне нужна твоя помощь, будь так любезен.

Сарисса при моих словах резко замерла — словно кролик, почувствовавший поблизости хищника. Её глаза расширились и быстро оглядели комнату, ища путь для спасения.

— Всё в порядке, — сказал я ей. — Я с ним справляюсь.

— Ты чародей и Зимний Рыцарь, — почти шёпотом возразила Сарисса. — Ты и не представляешь, насколько ужасно это существо, а я сейчас не под защитой Королевы.

— Ты под моей защитой, — ответил я. Затем раздражённо повысил голос:

— Кот Ситх! Кис-кис-кис-кис!

— Ты в своём уме? — прошипела Сарисса.

— Может, ему просто не попасть сюда, Гарри, — предположила Молли. — Здесь ведь не только порог. Чёрные альвы защитили здание оберегами.

— Вполне может быть, — сказал я. — Сейчас вернусь.

Я вышел из здания и огляделся по сторонам, но Ситх так и не появился. Я назвал его имя в третий раз, что, как все мы знаем, является заклинанием. С существами из Небывальщины — это истинная правда. Я хочу сказать, что это не непреодолимая сила, как гравитация — это что-то вроде одержимости, которая оказывается осязаемой в различной степени по крайней мере для большинства из них. Они откликаются на вещи, которые повторяются строго три раза, будь то просьбы, оскорбления или приказы. То есть в некотором смысле три — это магическое число.

Чёрт. Да спросите об этом хоть у шведской семьи Томаса. Вот скотина.

Я подождал ещё немного, даже дошёл до того, что развернулся и сделал несколько шагов назад, прежде чем снова повернулся вперёд, и всё это лишь для того, что бы предоставить Ситху кучу роскошных возможностей неожиданно появиться и напугать меня.

Но он так и не сделал этого.

У меня в животе всё медленно сжалось. Дождь по-прежнему шёл — то лишь накрапывая, то переходя в ливень, но на тучах уже начали играть краски неспешного осеннего заката. Прежде Ситх всегда появлялся почти мгновенно.

Неужели Мэб подставила меня? Неужели она дала мне в услужение старейшего из малков, чтобы потом выдернуть из-под меня коврик в тот момент, когда я большего всего нуждался в Ситхе? Неужели она заразилась мозговым паразитом от Немезиды?

Я не видел Ситха с момента драки в ботаническом саду. Неужели враги одолели его?

Или, что ещё хуже, противник?

Меня внезапно затошнило. Если Кота Ситха обратили, то сложно даже представить, какой вред он может причинить. Особенно мне.

Я уже сожалел об этом своём «кис-кис-кис». Оставалось надеяться, что он этого не слышал.

Я в задумчивости вернулся в квартиру.

Молли вопросительно посмотрела на меня.

Я покачал головой.

Молли при этом нахмурилась. Я почти видел, как у неё в голове крутятся шестеренки.

— Ладно. План «Б». Лакуна, будь добра, подойди сюда.

Через секунду её тоненький голосок прозвучал из моей комнаты:

— А что, если я не буду добра?

— Всё равно иди сюда, — заявил я. — Это людская штука.

Она издала противный звук и выпорхнула из комнаты на своих размытых от движения крыльях:

— Чего вы хотите от меня?

— Ты умеешь читать, — сказал я. — А ты умеешь читать карту? Писать?

— Да.

— Тогда ты остаёшься дежурить в доме, — велел я. — Если кто-нибудь из Маленького Народца вернётся с информацией о месте проведения ритуала, я хочу, чтобы ты записала описание этого места и отметила его на карте. Сможешь это сделать?

Лакуна с сомнением посмотрела на карты, разложенные на столе:

— Думаю, да. Вероятно. Может быть.

— И никаких драк и дуэлей.

— Даже после того, как я закончу с записями?

— Даже тогда.

Лакуна скрестила на груди свои маленькие ручки и сердито посмотрела на меня:

— С вами вообще никакого веселья.

— А у тебя изо рта пахнет сельдереем, — парировал я. — Молли, как там дела с заклинаниями?

— Кажется, их скрывает какое-то контрзаклинание, — ответила та. — И оно мудрёное, так что хватит говорить мне под руку. Я тут пытаюсь сосредоточиться.

Я раздражённо выдохнул и попытался совладать с волной гнева, нахлынувшей на меня. Она была ученицей, а я — чародеем. Другие чародеи могли бы избить ученика, который обратился к ним таким тоном, до потери сознания. Я всегда был добр к ней — может быть, слишком добр — а в ответ получил такое вот неуважительное отношение? Я должен научить её уважать старших.

Я низко зарычал и сжал кулаки. Это был не мой порыв. Это был порыв Зимы. Наши с Молли взаимоотношения были построены на доверии и уважении, а не на страхе. Мы всегда так поддразнивали друг друга.

Но что-то во мне хотело… Даже не знаю. Поставить её на место. Сорвать на ней своё плохое настроение. Показать ей, кто из нас самый сильный. И у этого чего-то было очень примитивное представление о том, как этого добиться.

Но это было совершенно немыслимо. Это мантия говорила во мне. Причём громко.

Адские колокола. Как будто пытаться здраво рассуждать, несмотря на влияние моих собственных желёз, уже было недостаточно.

Я услышал слабый звук за спиной и обернулся как раз вовремя, чтобы успеть заметить, как Сарисса, двигаясь абсолютно бесшумно, исчезает за дверью ванной. Кролик перестал изображать из себя статую и мгновенно ретировался.

У Сариссы неплохие инстинкты в том, что касается хищников.

Я повернулся обратно к Молли и увидел, что она глядит на меня широко раскрытыми глазами. Молли обладала экстрасенсорными способностями. Она могла чувствовать эмоции, так же, как большинство из нас ощущает температуру в помещении. Иногда она могла даже выхватить чьи-то мысли прямо из воздуха.