Он открывал портал.

Вспыхнул яркий свет, и пространство между двумя вертикальными молниями искривилось и потемнело — а потом из него посыпались темные фигуры с мечами в руках. В первое мгновение мне показалось, что они одеты в странные костюмы или доспехи. Лица их закрывали маски, напоминающие вороньи головы, вплоть до длинных желтых клювов. Одежду их покрывали перья — и тут до меня дошло.

И перья, и клювы были настоящие. Не случайно мечи, которые они держали в руках, все до одного представляли собой классические японские катаны. Они вываливались из портала десятками, сотнями, и неслись на вампиров неестественно длинными прыжками, мало чем отличавшимися от бреющего полета. Выглядели они одновременно и страшно, и прекрасно, и двигались с безукоризненной, стремительной грацией. Дикие вспышки рейв-шоу Молли отсвечивали от их клинков и черных птичьих глаз.

— Кенку задолжали мне услугу, — объяснил Эбинизер. — Мне показалось, самое время вернуть долг.

Пересвистываясь друг с другом, издавая время от времени резкие, полные боевой ярости крики, странные существа заполонили поле стадиона и сшиблись с вампирами.

Зрелище было не для слабонервных. В воздухе свистели пули и заклятия. Каменное оружие сшибалось со стальным. Лилась кровь: черная вампирская, синяя кенку, но больше всего — алая человеческая. Ужас и неестественная красота смешались в этом неописуемом зрелище, и мне кажется, моя голова отреагировала на это, отключив абсолютно все, что не угрожало непосредственно моей жизни… ну, или не находилось от меня в радиусе нескольких ярдов.

— Мэгги, — спохватился я, схватив старого наставника за плечо. — Мне надо к ней.

Он поморщился и кивнул.

— Куда?

— В большой храм, — ответил я, ткнув пальцем в сторону пирамиды. — А метрах в четырехстах к северу от храма стоит прицеп для перевозки скота. В последний раз, когда я его видел, его охраняли. Там до сих пор люди, пленники.

Эбинизер хмыкнул и кивнул.

— Ступай забери девочку. Мы пока займемся Красными и их Повелителями Ночи. — Он сплюнул на землю; глаза его под капюшоном возбужденно горели. — Посмотрим, как этим скользким ублюдкам понравится приготовленное ими самими блюдо.

Я крепко сжал его руку, потом положил другую ему на плечо.

— Спасибо.

Взгляд его на мгновение затуманился, но он только фыркнул.

— Спаси девочку, Хосс.

Старик подмигнул мне. Я несколько раз моргнул и отвернулся.

Время истекало — и для Мэгги, и для меня.

Глава сорок седьмая

— Крестная! — крикнул я, сворачивая к пирамиде.

Леа возникла рядом со мной; сложенные в горсть руки переливались изумрудным и аметистовым светом.

— Мы продолжаем операцию?

— Угу. Не отрывайтесь от меня. Собираем своих и двигаем.

Ближе остальных ко мне стояла Молли. Я шагнул к ней и пригнулся к ее уху.

— Идем! — крикнул я. — Дальше здесь пускай люди-птицы разбираются. Нам пора.

Молли кивнула в ответ и опустила свои жезлы. Тем временем кенку уже заполонили поле стадиона и обезопасили нас с флангов. Кончики обоих жезлов Молли — не деревянных, а из слоновой кости — потемнели и потрескались. Руки у нее повисли плетьми, и лицо сделалось еще бледнее, чем было до начала моей дуэли с Арианной. Она повернулась ко мне, слабо улыбнулась, глаза ее закатились, и она осела на землю.

Секунду я потрясенно смотрел на нее, потом бросился на колени и засветил амулет, осматривая ее. В суматохе боя я и не заметил, что ее нога чуть выше колена покраснела от крови. Одна из пуль, наугад выпущенных со стены, угодила ниже бронежилета. Молли истекала кровью. Она умирала.

Томас плюхнулся на землю рядом со мной. Он сорвал с себя пояс и туго перетянул им ногу Молли выше раны.

— Я разберусь, — спокойно бросил он мне, почти не оборачиваясь. — Иди, да иди же!

Секунду я в неуверенности смотрел на него. В конце концов, Молли — моя ученица, и ответственность за нее лежит на мне.

Томас поднял на меня взгляд, и маска его невозмутимости на мгновение треснула, показав мне все напряжение, весь страх, которые он сдерживал в себе в бою.

— Гарри, — выдохнул он. — Я буду защищать ее хоть ценой собственной жизни. Клянусь.

Я кивнул и, стиснув кулаки, огляделся по сторонам. Такое сильное кровотечение должно было непременно притянуть к раненой девушке вампиров — как пчел на душистый цветок. Томас не мог оказывать ей помощь и биться одновременно.

— Мыш! — крикнул я. — Останься с ними!

Пес бросился к Молли и замер буквально у нее над головой, настороженно следя за окружением. Такой телохранитель не дрогнет.

Я подбежал к Мёрфи и Сане — обоих покрывали мелкие царапины и порезы, но оба, похоже, готовились ринуться в самую гущу сражения. Все это время от меня не отставал Мартин, спокойный и с виду даже словно не осознающий, что вокруг кипит бой. Что бы я там ни говорил про Мартина, его невозмутимость, скучающее выражение лица и, в общем-то, совсем не воинственная внешность служили ему в этой ситуации лучшей броней. Он просто не производил впечатления угрожающей цели, поэтому его не трогали.

Я пошарил взглядом по земле и подобрал меч, оброненный убитым воином, — прямой китайский меч, известный как «цзянь». Легкий, обоюдоострый, заточенный как бритва — меня это вполне устраивало.

— Идем к пирамиде! — скомандовал я Мёрфи и Сане. Группа из тридцати или сорока кенку обогнула нас и связала боем воинов-ягуаров, продолжавших преграждать нам выход со стадиона. — Туда! Быстро, быстро, быстро!

Я первым подал пример и ринулся в проход, проделанный для нас Эбинизеровыми союзниками. Моих чувств коснулось возмущение магической энергии, и я увидел, как стоявший у нас на пути вампир швырнул в нас огненный заряд. Я перехватил эту магическую молнию посохом — он оказался короче, толще и тяжелей моего. Заряд стек по посоху мне в руку, прошел через мои плечи и по другой руке — в меч, сорвавшись с острия которого угодил прямехонько в живот пославшему его вампиру. Тот пошатнулся, но устоял. Что ж, я перехватил посох горизонтально и засветил ему дубовым дрыном по носу. После этого супостат наконец полетел на землю.

Мы миновали обломки храма и вырвались на открытое пространство между постройками. Там царил хаос. Повсюду виднелись воины-ягуары и жрецы, почти поголовно вооруженные. Смертные наемники строились и бегом спешили на стадион, на помощь Красной Коллегии. В какой-то момент я заметил, что Мёрфи в сияющей белым одежде, окутанная золотым свечением, бежит справа от меня, а Саня — слева. Похоже, ослепительный свет двух Мечей наводил ужас как на вампиров, так и на полукровок, и они расступались перед этой аурой. Расступались, но не отступали; к ним подтягивались все новые, и по мере нашего приближения к пирамиде круг их смыкался все туже.

— Нам не пробиться, — бросила Мёрфи на бегу. — Они готовятся навалиться на нас со всех сторон.

— Ну вечно одно и то же, — жизнерадостно, но не без легкого раздражения заметил Саня. — Хоть бы чего-нибудь нового придумали.

Они были правы. Я и сам ощущал, как менялось настроение окружавших нас чудищ. Они отступали перед нами все медленнее, зато подступали сзади все ближе.

Я поднял взгляд на маячившую впереди пирамиду. Там, на пятом ярусе стояла, глядя на нас сверху вниз, фигура в золотой маске. Судя по всему, одного из Повелителей Ночи заклятие Эбинизера отшвырнуло к самой пирамиде. Я ощущал, как его воля укрепляет окружавших нас врагов, подпитывает их злобой и уверенностью.

— Вон тот тип, — сказал я, кивая в его сторону. — В золотой маске. Стоит его убрать, и мы, считай, прорвались.

Мёрфи посмотрела в указанном мной направлении. Потом взгляд ее скользнул по пирамиде вниз, к основанию лестницы.

— Идет, — сказала она.

Она занесла «Фиделаккиус» над головой, испустила вопль, наводивший ужас не на одного здорового мужика, схватывавшегося с ней на татами, и нырнула в самую гущу воинов Красной Коллегии, как пловец, подныривающий под волну.